21 июня 1941 года. Село живет обычными хлопотами. В разгаре сенокос – трава удалась на славу, скот будет с кормами. Весна была у нас дождливая – и во время посевной часто мешал дождь, и когда поднялись злаковые , сорняки лезли невиданными темпами – только успевай выпалывай, иначе останешься без урожая. Ну, а травы – хороши! Первый укос надо было закончить быстро – впереди ждала уборочная зерновых. Овощеводческие бригады и звенья активно занимались прополкой овощных культур – здесь тоже нельзя медлить. В общем, ещё никто ничего не ждал особенного, и тем более в селе не догадывались, что на них обрушится завтра – не ливень и не град, не гроза и не ураган, а что-то более страшное, ужасное и смертельное.
21 июня в 12 часов в районном Доме культуры проходило совещание животноводов « О выполнении постановления СНК СССР «О мероприятиях по развитию общественного животноводства в колхозах и о создании кормовой базы». На нем присутствовали председатели колхозов, доярки, телятницы, конюхи, овчарки и свинарки, птичницы и политработники.
22 июня 1941 года вышел очередной, 73-й номер газеты «Колхозная стройка», которая радовала или огорчала своих читателей и подписчиков с августа 1931 года. Передовая статья была посвящена предстоящим выборам: «Победами встретить Выборы в Верховный Совет РСФСР». В тексте говорилось о том, что избиратели нашего района выдвинут в Верховный Совет РСФСР лучшего сына социалистической Родины и единодушным голосованием за кандидата сталинского блока коммунистов и беспартийных выберут депутата. Публикуется материал о том, как в условиях неблагоприятной весны 1941 года ( а она была очень дождливая, и колхозники выкраивали буквально часы без ненастья) неплохо справились с посевными работами. И как в колхозе «Большевик» (Романовка) проходили первые дни сева. Обращалось внимание в статье «Усилить работу на дорожном строительстве» на имеющиеся недостатки в этом деле. Например, на дорогах должны работать 1840 человек и 795 лошадей с 15 по 25 июня, а работает только 850 человек и 215 лошадей.
В репортажах с колхозных полей можно было прочитать информацию бригадира колхоза «Красный пахарь» (Ащериха) – «Пропалываем хлеба дважды», «Прополку ведут скопом» – из колхоза «Луч свободы» (М-Андосово) Б-Андосовского сельсовета. Итоги работы местной промышленности за 5 месяцев под заголовком «Больше внимания местной промышленности». Был помещен материал о прошедшем комсомольско-профсоюзном кроссе и лучших спортсменах. Интересное предложение было в заметке «Заброшенный пруд». В колхозе «Новая деревня»( Саранский сельсовет) имеется пруд протяженностью 0,5 км. И если его привести в порядок, и запустить туда рыбу, на что необходимо только 10-15 кубометров лесоматериала и несколько рабочих, чтобы сделать спуск во время половодья– это дополнительный источник дохода колхозу.
Размещено извещение, что 28 июня в 2 часа дня созывается 9 очередная сессия районного совета депутатов трудящихся, на которую выносятся несколько вопросов:
1.Итоги 1940-41 учебного года и подготовка к новому учебному году ( докладчик Докукин).
2.О работе советов.
3.Утверждение дополнительных ассигнований по райбюджету.
Как и положено, был обзор иностранных телеграмм: Германо-Турецкий Договор о дружбе; Американо-Германские отношения; Война в Европе и Африке; Военные действия в Сирии; Прекращение переговоров между Японией и Голландской Индией.
И совсем уже бытовое объявление, что колхоз имени 18 партсъезда (Пильна) имеет в продаже капустную рассаду «Слава» по цене 10 копеек корень. Газета , полная забот о мирном строительстве и мирной жизни. Точно такими были и центральные газеты, и областная «Волжская коммуна».
Конечно, с утра газета не попала в села, в колхозы и учреждения. Все это будет потом. А рано утром каждый занимался своим делом. Не только взрослые, но и дети. Шли летние каникулы, ребята радовались свободному времени, солнышку, речке. Младшие следили за своими младшими братишками и сестренками ( часто они за ними тянулись и на речку, и туда, где ребята устраивали «шалаши», и вообще умеющие уже самостоятельно ходить, за ручку следовали за старшими. У бабушек дома дел тоже было невпроворот. Подростки уже получили «наряд» на работу – кто с вечера ещё, а кто с утра знал, где сегодня он будет помогать взрослым. Заиграло солнце, и закипела работа.
Раннее летнее утро 22 июня 1941 г. Огромное солнце выкатывалось из-за леса, рассеивая туман, скопившийся в ложбине. С первыми лучами солнца просыпались птицы, заполняя своим разноголосьем всю округу. К солнышку тянули свои головки цветы. На лугу, несмотря на ранний час, слышались голоса, смех. С косами на плечах, по лугу, покрытому серебристыми росами, шли мужчины и женщины, парни и девчата. И вот под дружными взмахами косы легли первые валки. Аромат свежескошенной травы наполнял душу живительной силой. Наработавшись, собрались у костра пить чай, заваренный из веток смородины. Шутки, смех, частушки под наигрыш гармошки. А кто-то отдыхал, мечтал о будущем, глядя в лазоревое небо. Каким-то оно будет, но непременно оно будет большим и радостным. И тут кто-то заметил, что по лугу во весь опор мчится всадник. Это был подросток. Подскакав, он выдохнул только одно слово: «Война!»
Примерно так, вернее практически так, с небольшими нюансами, приходила весть в наши села и деревни, чуть-чуть по- другому в города или далёкие горные аулы.
В конце 20 века, когда полсотни лет уже отделяло время от Великой Победы нашу страну и наш народ, старшеклассникам Пильнинской средней школы, было дано задание – расспросить у своих родных, каким им запомнился 1-й день войны. И вот какие воспоминания они записали. В этот материал были взяты только отрывки из воспоминаний о 22 июня. Что они узнали о дальнейших днях, как их родные переносили тяготы войны – рассказ об этом будет в другом тексте. Теперь и это уже стало историей, так как их бабушек и дедушек многих нет в живых.
Петрова Лена. «Худошина Мария Леонтьевна – моя бабушка. В 1941-45 проживала в с. Княжиха. Было ей на начало войны 13,5 лет. Брат у неё был связистом, и у них в семье был репродуктор, один на все село. И 22 июня семья первая в деревне узнала о начале войны. Это известие быстро облетело немногочисленные дворы села, все вышли на улицу, собирались у домов кучками. Совещались, обсуждали это страшное известие. Все были в оцепенении, в ужасе, в горе. Мужики толковали о том, что война, во всяком случае,( по их мнению), будет недолгой, быстрой, т.к. это не гражданская война, а оборонительная. И все-таки ждали официального сообщения от местной власти: мало ли они не так поняли. На следующий день началась мобилизация. А в бабушкиной семье были в ужасе ещё из-за того, что они больше не смогут навещать отца и мужа, который был репрессирован и сослан в Кировскую область. И если сначала жене (бабушкиной маме) разрешалось навещать его, то сейчас это стало невозможно. Так моя бабушка больше не увидела своего отца.
Вторая бабушка Петрова Мария Николаевна в 1941 году проживала в д. Четряково Костромской области. Было ей 12 лет. 22 июня все работали в поле, радио в деревне не было вообще. К вечеру вернулись домой, ничего не подозревая. Но там их ждало страшное известие. Почтальон, вернувшись из города, сообщил им: «Война!..» И тоже на другой день начали приходить повестки…»
Чекушина Лена. «Как и во многих селах, в Медянах в июне в разгаре был сенокос. Все трудоспособное население было на лугах. Но репродуктор на площади работал, и первую страшную новость услышали старики и дети-школьники, которых не взяли на сенокос, а велели присматривать за маленькими братишками и сестренками. Но кто-то из сельсовета на лошади поскакал в луга и сообщил им о том, что началась война. Все сразу же прибежали в село. Молодые парни сразу же пошли писать заявление на войну. Но брали в армию не всех. Дедушке не было еще 17 лет, и его оставили дома. Здесь тоже были нужны мужские руки, пусть еще не совсем крепкие, но уже умеющие держать в руках и косы, и вилы. Даже пахать многие уже пробовали. В армию он пошел только в 1943-м. Бабушка Нюра подростком пережила все тягости нелегкого женского труда. Бабушка Поля была взрослее, ей было 23 года и жила она в Пильне. Её подругу, Мартемьянову Таню, взяли на фронт, а Полю оставили – у неё была бронь, т.к. она работала в Уполминзаге, а эта работа была очень ответственная, – приходилось уговаривать, иногда настаивать сдавать продовольствие государству».
Рогачева Таня. « Я хочу рассказать о своей прабабушке Осиповой Елизавете Матвеевне из д.Ягодное. В тот день, 22 июня 1941 года , жизнь началась, как обычно. Все взрослые были кто в поле, кто на ферме, т.е. все на своих местах. Бригадир, как только согнали стадо, обошел село и обозначил всем работу. В селе оставались старики да малые дети. Радио,разумеется, в домах не было, а висело одно, общее на всё село , на площади около магазина. Да только ли неисправно было, то ли ещё что ( а скорее всего было очень рано, когда начинался колхозный рабочий день), тогда утром оно молчало. Люди уже обедали в поле – чтобы не тратить время на ходьбу, и вдруг увидели и услышали бегущих и орущих детей. Запыхавшись, они сбивчиво, перебивая друг друга, начали рассказывать, что по радио сказали, что началась война. Люди, не совсем веря рассказам ребятни, побросали работу и побежали в село. Убедившись, что это действительно так, слезная река накрыла их с головой. А через несколько дней стали приходить повестки мужчинам. В числе первых ушедших на фронт был и муж прабабушки – мой прадед – Осипов Николай Иванович. Елизавета Матвеевна осталась с тремя маленькими детьми на руках. Теперь каждая женщина работала за троих – так было принято говорить тогда – чтобы заменить ушедших на фронт работников».
Гунин Александр. « Моя бабушка – простая русская крестьянка. В июньское жаркое время года, как и все колхозники, была на сенокосе. Косили и сушили сено далеко от деревни. Ночевали там же, чтобы не тратить время на переходы. Косить начинали, как только всходило солнце, днем ворошили, вечером опять брали в руки косы. Каждый вечер в деревню ездил один человек, который привозил запас еды на день и сообщал новости. В этот вечер он решил не ездить – оставался участок, который надо было завершить, а один косец тоже много значит. Наступило утро 22 июня. Люди, которые оставались в деревне, услышали по радио, что Гитлер напал на страну. Старики поторопились на гору, где на отшибе стоял старый сарай. Они подожгли его, чтобы односельчане на сенокосе увидели огонь. Огонь колхозники увидели и сразу напугались. Немедленно снарядили в деревню конного. Спустя некоторое время он вернулся и сообщил, что сегодня в 4 часа утра без объявления войны немецкие войска перешли границу Советского Союза. Когда шок прошел, все побежали в деревню. На площади началось собрание, выступил председатель колхоза. Он успокаивал людей, что в короткий срок враг будет разбит, и люди ему поверили. Сам же он поехал в райцентр – Пильну. Вечером, вернувшись, председатель собрал всех мужиков и сказал, что им придется повоевать и многим умереть, защищая свою Родину. Мужики начали обмозговывать это сообщение – как тут без них управятся и долго ли это будет продолжаться. Молодежь же прямо ночью пошла в Пильну, чтобы с утра быть в райвоенкомате и требовать отправить их на фронт. Мужики собирали дорожный мешок и ждали повестки. Плач стоял повсюду».
Рассказов Сергей. «Моему деду было 18 лет. И как и вся молодежь (грамотная, как тогда говорили), он говорил: « Мы подозревали, что не все ладно в международных делах, и что Германия в любой момент может напасть на СССР. Ведь в Европе уже шли боевые действия». И все-таки такой день настал. Как и многие жители села парень был на сенокосе. Настроение было веселое, и у людей какая-никакая была надежда, что войны не будет, ведь подписан договор. И как под копирку, бежит человек и что-то кричит, что- не понять. Это был друг деда и кричал он одно слово: «Война!..». Людей как студеной водой окатило. Все оцепенели, и никто не мог вымолвить ни слова. Побежали в деревню, узнать подробности. А как узнали все, враз заголосили, обнимались друг с другом, и пошли по домам, плакать, жалеть мужей и сыновей, своих маленьких детей и собирать котомки на дорогу».
Миронова Светлана. «Наша няня, Артамонова Анна Кузьминична, узнала о том, что началась война в Балахне, где она со своими подругами работала на заготовке торфа. Было нашей бабушке-няне тогда 23 года. Сначала очень растерялись, и не могли поверить. Потом с ожесточением продолжали работать, а сердце разрывалось – как там дома, кого забрали на войну, кто остался, и как родные». Их срок закончился, и они отправились домой. А там их ждали другие испытания».
Беляков Александр. «Моя бабушка, Гаврилова Александра Григорьевна, встретила первый день войны в городе Арзамасе. Незадолго до этого её и группу девушек направили в город из колхоза учиться на курсы трактористок. В этот воскресный день, 22 июня, она готовилась к экзамену, изучала материальную часть трактора. Неожиданно её вызвали к коменданту общежития. В коридоре она увидела плачущих девушек, женщин, мужчин с суровыми лицами. Так она услышала о начале войны. Первое её желание – идти вместе с мужчинами воевать, ведь она теоретически, да и практически почти освоила вождение трактора, получала почти мужскую профессию. Но в военкомате ей отказали, да из колхоза не отпустили тоже. В первые же дни на фронт забрали отца и двух родных братьев, с войны они не вернутся.»
Заварыкин Александр. « Моя бабушка жила в д.Ясная Поляна. Ей было 22 года, и она со своими двумя братьями работала на железной дороге на станции «Юморга», что недалеко от дома. И вот что она рассказала: « Мы с братьями работали в ночную смену и освободиться должны были в 8-00 утра. А когда дежурство подходило к концу и пришла смена, с поезда, проходящего по маршруту «Арзамас – Канаш», молодой симпатичный человек, наверное, контролер, во все что ни на есть силы закричал: « Война!». И через несколько секунд, не дав нам опомниться, протараторил подробности и крикнул, что уже гибнут люди. Стоявшие рабочие, в том числе и я, были в шоке. Другие выбегали из теплушек и спрашивали, спрашивали, а мы молчали и плакали, плакали… Как взгляну на молодых ребят, да на моих старших братьев, и опять рыдаю. Я тогда не знала, что и самой придется сражаться с врагами на передовой, но остаться живой за своих павших братьев. Они пошли добровольцами на фронт, несмотря на то, что железнодорожники имели «бронь».
Няжемов Равиль. « Моему деду Саитову Сафе на то время было 15 неполных лет. В разгаре сенокос, другие полевые работы. А работали они тогда в Петряксах по такому режиму: В 5 часов вечера уходили в поле и работали до глубокой ночи, пока было чуть видно, ночевали там, с рассвета снова работали до 9-10 утра. В 11 часов приходили домой, обедали и ложились отдохнуть. Потом делали домашние дела и снова уходили на работу. Так было и 21 июня, вернулся утром, мама их накормила, и он с братьями лег спать. А проснулся от плача матери. Он подошел узнать, что случилось, и почему мама плачет. Она-то и сказала Сафе, что напали немцы и началась война. С того дня они работали по 20 часов в сутки, недосыпая, недоедая. 11 ноября 1943 года Сафу взяли в армию. То же можно рассказать и про дедушку и бабушку со стороны папы, но я остановился на маминых родителях. Как пережили мои предки первые годы войны – это уже отдельная история».
Левина Таня. Её рассказ о родственнице – Елизавете Федоровне Шишляевой. Елизавета Федоровна вспоминает: « Училась я тогда в Арзамасском институте. Был выходной день, воскресенье, и мы готовились к экзаменам. Сидели в комнате и учили, вдруг заходят девчонки, вернувшиеся с рынка и приносят нам эту ужасную весть. Все сразу побежали на улицу к единственному радиоприемнику, который висел на столбе. Это было в 11 часов дня. С сообщением выступал Молотов. Было очень много народа, все слушали со слезами на глазах. Когда мы видим сейчас фотографии тех дней, это каждый может подтвердить – слушали именно так – смотрели на радио, которое висело высоко, как будто оттуда после этих страшных слов скажут что-то такое особенное, вроде недоразумения, в котором скоро разберемся. Девушки, конечно, тоже восприняли это со страхом, но небольшим, так как были уверены, что наша армия скоро побьет врагов. Ведь нам всегда говорили о могуществе нашей армии. Стали забирать мужчин в армию для защиты Родины. Для некоторых это было первое испытание – вот настал и их черед служить в армии, а некоторые только недавно демобилизовались из армии, и вот снова их призывают. Но никакого ропота: суровый взгляд и сжатые губы, готовность идти громить врага и затаённая, а иногда явная тревога за родных – как они справятся . Особенно это касалось мужчин, у кого дома несколько детей мал мала меньше. Мы же все поехали по домам, чтобы сообщить родителям о своем твердом решении идти воевать. Отец был дома, он был болен туберкулезом и еще с гражданской войны пришел без ноги. Но нам, девушкам, в военкомате отказали. Толпы народа стояли у райвоенкомата, чтобы подать заявление и идти на фронт. Некоторые писали заявление по несколько раз. Уходили в бой после 10 класса, как только получили аттестаты зрелости выпускники. А девятиклассники, восьмиклассники прибавляли себе возраст, лишь бы попасть на фронт. А было им по 16. В июле из Пильны ушла на фронт первая группа девушек. На всех, кто оставался дома, ложилась тяжелая ноша. В апреле 1942 года и я дождалась повестки в военный комиссариат».
Долматова Марина. « Первый день войны… И сразу ассоциация – слёзы, смерть, враг, мужество. Известие о начале войны, как и многие, мои прабабушка и дедушка встретили в деревне. Мой прадед сразу ушел на войну, как и многие его одногодки. У прабабушки осталось 6 детей. Бабушке было 16- она была самой старшей. Вскоре пришла похоронка на бабушкиного отца – моего прадеда. И разом померкли все краски, и юность кончилась тоже».
Кукушкин Миша. « 22 июня хоть и был выходным днём, но в деревне во время летней страды выходных не бывает. Хотя не бывает и в другое время – скотине ведь не скажешь – у нас выходной, и кормить и доить вас не будем. Так вот в этот день, как обычно, мои бабушка и дедушка, тогда еще молодые люди, работали в поле на прополке лука. Время было уже за полдень, как работающие услышали нарастающие крики. С деревни в поле бежали люди и с их приближением стало понятно, что кричат они одно слово «Война!..» Сначала им не поверили, хотя видели, что женщины плачут, а мужчины как-то возбуждены. Оказывается, кто-то приехал из Арзамаса, и на станции услышал это страшное известие. И опять, несмотря на все переживания, многие надеялись, что все это скоро закончится, так как они недавно смотрели фильм «Если завтра война» и верили в быструю победу. Вся работа в этот день сорвалась, а вечером женщины, плача, стали собирать своих мужей и взрослых сыновей в далекий военный поход, хотя повесток еще не получили. Но знали, что не нынче-завтра их вызовут в военкомат. А взрослые парни даже не стали дожидаться повесток, и пошли с утра в военкомат».
Обрубов Сергей « Дед, Ханявин Николай Григорьевич, на начало войны работал на железной дороге в Сергаче. Было ему тогда 17 лет. И именно там, по радио, услышал объявление о нападении Гитлера на нашу страну. Железнодорожники одними из первых приняли на себя всю внезапность этого страшного события, потому что немедленно надо было всю работу подчинить только требованию военного времени. И сделать это надо было очень быстро, не мешкая ни минуты. Первый военный год он посвятил изнурительной, иногда бессменной работе на железной дороге. В августе 1942 года его призовут в армию».
Уткина « Мои бабушка с дедушкой до войны жили в Починковском районе. Место, где были их семьи, называлось в просторечье «дивизион». Т.Е. мужчины служили, а рядом с ними в поселке жили семьи. Время было обеденное. К дедушке пришли друзья и сразу с порога сказали: « Василий Леонтьевич, война…» Горе навалилось на всех. Женщины без намеков поняли, что мужчины уйдут сразу же воевать. Какова же будет их, женская судьба, было неясно. Останутся ли они здесь или разъедутся по разным родным местам».
Кузикова Маша. « Мой дедушка Скоков Константин Борисович в 1939 году был призван на действительную службу в ряды Красной Армии. Закончил Московское Краснознаменное военно-политическое училище и для прохождения дальнейшей военной службы был направлен на западную границу Советского Союза. Здесь и застала его начавшаяся война. А бабушка, Мария Васильевна только закончила школу, это был тот исторический выпуск, которые первыми ринулись в бой,суровая судьба выпадет на их долю, но об этом тоже отдельный рассказ».
Итак, 22 июня 1941 года. И, как мы понимаем, мало кто до конца осознавал случившееся. И опять, если суммировать всё:
У здания сельсовета стояла толпа. Было очень тихо. Слушали речь В. Молотова. Суровые лица женщин, вытирающих слезы, всхлипывания малышей, напуганных непонятной тишиной.
А утром большая партия мужчин отправлялась на призывной пункт. Малыши цеплялись за плечи отцов, а те, что постарше, держались за материнские юбки. Мальчишкам, которым исполнилось 11-13 лет, отцы наказывали быть за старших в доме, беречь матерей, младших братьев и сестер, ждать и верить в Победу и их возвращение домой. Ребята допризывного возраста, ринувшиеся обивать пороги райвоенкоматов – в Пильне, Курмыше, Уразовке, возвращались обратно. Им отказывали – не время. Скоро война закончится и вы обязательно пойдете служить. Но недолго ребятам оставалось быть дома. Вскоре призовут и их ».
Уже после выхода центральных газет с сообщением о вероломном нападении фашистской Германии на СССР, «Колхозная стройка» вышла 25 июня и были опубликованы выступление по радио Заместителя Председателя СНК Молотова и Указ о военном положении. Коллектив сотрудников быстро перестроил свою работу. Содержание газеты изменилось. Передовые полосы посвящались важнейшим вопросам отечественной войны – сообщениям Совинформбюро. Пошли резолюции митингов колхозников и служащих района. Первой «Готовы встать на защиту своей Родины» с митинга колхозников сельхозартели «Куликовка». «Наши воины ни в чем не будут нуждаться»- заявили члены сельхозартели «Рассвет»( Раскат). Желают непосредственно участвовать в разгроме врага и отчисляют в Фонд Обороны 1 тонну сена, 500 кг зерна, 200 кг мяса, 15 кг сливочного масла. Вместе с тем, колхозники организовали сбор молока и яиц для Красной Армии. 70-летний колхозник С.Швецов заявил: «Окажем всяческую помощь нашей Армии. По возрасту я нетрудоспособен, но хочу, чтобы в общем деле была и моя доля. Вношу 10 яиц. Это немного, но нас много, и наши воины не будут ни в чем нуждаться.»
А далее пойдут заявления в народное ополчение. Краеведческий музей располагает копиями архивных документов – заявлениями патриотов татарских сел, написанных порой коряво, но от чистого сердца и с горячим желанием быть там, где нужнее. Вот например , текст некоторых заявлений.
Секретарю первичной парторганизации при Петряксинской МТС тов.Салахетдинову от бухгалтера Няжимова С.
Заявление
В целях участия по борьбе с фашистскими варварами и антисоветскими элементами внутри населения ,и оказывая помощь РККА в тыловом фронте, прошу зачислить меня в ряды народного ополчения. Обязуюсь выполнять все директивы органов власти. К сему Подпись. 19.07.1941 г.
В Петряксинский сельисполком.От учителя Петряксинской средней школы Абдуллина Хамита.
Заявление.
Мне 45 лет. Имею плохое зрение. Несмотря на это, я прошу зачислить меня в ряды народного ополчения. Я буду до последней капли крови защищать нашу великую социалистическую родину от фашистских людоедов. Я отдам всю свою силу на борьбу за дело трудового народа, за дело советской власти и коммунистической партии Ленина – Сталина. Учитель: Абдуллин 18.07 1941г.
А вот и фотокопии…
27 июня 1941 года в газете были опубликованы слова всем известной песни « Священная война». Я хочу передать слова, которые не исполняются сегодня.
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, –
Идет война народная,
Священная война
2-й куплет:
Как два различных полюса,
Во всем враждебны мы,-
За свет и мир мы боремся,
Они- за царство тьмы.
6 куплет:
Пойдём ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой.
За землю нашу милую, За наш Союз большой
А ещё три известных куплета песни Василия Лебедева-Кумача и А.Александрова исполняются и поныне.
Так 22 июня 1941 года наша страна, а вместе с нею и весь советский народ сделала шаг в бессмертие, начав героическую летопись Великой Отечественной войны.
